Что таят в себе сны

Нашла файл со старыми снами. Я записываю самые запомнившиеся, которые жаль забывать. И как раз этот сон мне очень интересно растолковали. О чем и хочу рассказать.Этот сон приснился мне много лет назад, и в какой-то момент я опубликовала его на одном ресурсе. В комментариях я наткнулась на одно заинтересовавшее меня сообщение от женщины, которая диагностирует еще пока не проявившиеся заболевания по снам. Прочитав этот сон, она написала, чтобы я проконсультировалась с врачами, так как у меня скоро заболят ноги. Никаких посылов к этому не было, и я отмахнулась от этого совета, так как представила себе, как по-идиотски я буду выглядеть, обратившись к врачу со словами «мне приснился сон…» Что удивительно, через несколько месяцев ноги действительно начали болеть. И еще как! Уж не знаю, совпадение это, нет ли, но с тех пор я стала присматриваться к снам, где у меня что-то болит, и обнаружила самую непосредственную связь. Если снится визит к стоматологу — я иду, и обнаруживается, что да – таки пора лечить зубы, и подобных примеров довольно много. Хотя, мне кажется, за этим сном стоит что-то еще. И самый потаенный его смысл я до сих пор не могу разглядеть.

Копирую его так, как записала тогда.

Я стояла на берегу моря: солнечные лучи, песок, влажный соленый воздух – я еще сейчас чувствую его вкус. Ноги горят и ноют – изодранная кожа, волдыри, гной, местами просвечивают кости, песок под ними медленно темнеет. Мне больно, но пьянящий аромат моря, тепло солнца, роняют меня в состояние неистовой эйфории, всего этого не было у меня очень давно и быть более не могло. Но ноги дергает боль, и я произношу какие-то слова, вероятно, жалуясь. Холодный голос – со мной еще две женщины – советует мне найти муравейник и встать в него. Сами женщины – одна из них, несомненно, лидер – бегут к морю. Я иду к лесу, и, найдя муравейник, погружаю в него ступни. БОЛЬНОООО! Муравьи вгрызаются в то, что осталось от моей плоти, они поднимаются по ногам все выше, и я, скорее от гадливости, чем от боли, кричу и выпрыгиваю из муравейника, стряхивая рыжих кусающихся тварей. Ногам, как ни странно, легче – раны очистились и как будто подживают.

Я бреду к морю. У скал я вижу своих спутниц – они качаются на волнах и лица их полны какого-то звериного блаженства. Я скорее ощущаю, чем вижу его. Спускаясь к морю, я берусь за длинный кусок металлического жгута, конец которого теряется в воде, и тут обращаю внимание на свои пальцы – с середины кисти у меня нет плоти – желтоватые сухие костяшки, переходящие в коричневатую сухую корку кожи. На секунду меня окатывает ледяная тень воспоминания, смутно вспоминаются зубы, неистово грызущие руку в порыве отчаяния. Я давлю память и спускаюсь в воду. Блаженство! Вода насыщает каждую иссохшую клеточку моего тела, каждое мгновение так ярко и прекрасно, как только может быть прекрасна жизнь по сравнению с небытием. Я чувствую свои пальцы – снова нежные, горячие пальцы, способные ощутить скользкое рифление и холодок удерживающей меня проволоки. Волны поднимаются все выше, захлестывают лицо, но я не в состоянии оторваться от этой нирваны и заставить себя вылезти на берег. Мои спутницы счастливо смеются, взлетая на этих волнах, как на качелях. Меня тоже увлекает эта игра, но пришедшая волна с размаху ударяет мою голову о каменный уступ. Теряю сознание, соленая вода обжигающим потоком заливает уши и горло… На меня обрушивается темнота.