Ключ

Ваш покорный слуга.
«Но после недолгих размышлений Валентина Михайловна вспомнила, что в саду была одна клумба, за которой мать ухаживала особенно тщательно и запрещала рвать на ней цветы».Эта история случилась с Ритой очень давно, когда она была еще маленькой девочкой, лет пяти, может шести. В то время маму беспокоило то, что Рита практически не говорила, если не считать странных звуков, которые она произносила, когда сердилась или радовалась, хотя слушала и показывала то, что хотела жестами. Все анализы и врачи, к которым обращалась мама Риты, Валентина Михайловна, говорили ей, что никаких видимых физических причин для нарушения речи у девочки нет. Что, возможно, причина немоты лежит в области психологии и неврологии. Отчаявшись вылечить ребенка традиционными средствами и методами, Валентина Михайловна бросилась в другую крайность — прибегла к нетрадиционным методам лечения немоты. Однако и народная медицина оказалась бессильна перед причиной странного недуга Риты.
И вот однажды, когда Валентина Михайловна совсем отчаялась, ей приснился сон. Во сне она встретила свою покойную мать Наталью Дмитриевну и пожаловалась ей, что у нее проблемы с Ритой, что она совсем не говорит, хотя все слышит и понимает. В ответ ее мама расплакалась и сказала, что это она виновата в том, что происходит с внучкой.
Она рассказала ошеломленной этим признанием дочери, что в годы войны она жила на оккупированной немцами территории. Ей было 13 лет, но на вид она была девочкой рослой и бойкой, и мама ее постоянно прятала от немцев, чтобы ее не угнали в Германию. У них была соседка тетя Галя с маленьким грудным ребенком. Однажды тетя Галя ушла в город за какой-то надобностью и оставила им ребенка, это была девочка Марийка, так ее звали. На беду, вскоре после ухода тети Гали, в хутор нагрянули фрицы. Мама спрятала Наташу с соседкой малышкой в подполье. Как на грех, Марийка начала капризничать и плакать, она зажимала девочке ротик, так как боялась, что немцы услышат плач ребенка и найдут ее.
Однако все обошлось. Немцы ушли, а Наталья с младенцем вышла из подполья, только Марийка уже не дышала. Тетя Галя с города так и не вернулась, и девочку похоронили в саду и никогда никому не рассказывали о случившимся. Мама так же говорила, что была в церкви и молилась о бедной девочке Марийке, ставила свечи и, таким образом, «отмолила тебя, Валечка, но не отпущенные грехи висят проклятием над родом до четвертого колена. Ты должна помочь мне освободить наш род от проклятия».
— Что я должна сделать, мамочка? – со слезами всхлипывая, спросила Валентина Михайловна.
— Во-первых, надо найти и похоронить останки Марийки, обязательно закажи отпевание в храме Николы Вешнего в Старом городе. Во-вторых…
На этом месте раздался громкий колокольный звон, заглушивший слова матери, и Валентина Михайловна проснулась, запомнив только слово «ключ», расслышанное напоследок. Рано утром Валентина Михайловна направилась в храм Николы Вешнего, что находился в районе, известном как Старый город. Там шла служба, Валентина Михайловна купила свечи, написала записки о здравии и упокоении, дождавшись отпуста, подошла к батюшке. Батюшку звали отец Лев, он был сравнительно молод, но рассуждения имел взвешенные и зрелые. Выслушав бесхитростный рассказ Валентины Михайловны, он предложил сразу же съездить на место и все выяснить.
Так как село, где жила во время оккупации ее мать, находилась недалеко от города, где жила Валентина Михайловна, то уже через два часа они с батюшкой были на месте. Там выяснилось, что Валентина Михайловна не знает, где именно закопали девочку ее мать и бабушка. Но после недолгих размышлений, Валентина Михайловна вспомнила, что в саду была одна клумба, за которой мать ухаживала особенно тщательно и запрещала рвать на ней цветы. Она предположила, что это и есть место захоронения Марийки. Дом, в котором после смерти Натальи Дмитриевны, жила как на даче старшая сестра Валентины Михайловны, уже давно перестроили, а вот сад был такой же, как и в детстве.
Вечером в сумерках, чтобы не привлекать ничьего внимания, батюшка сам раскопал клумбу, на глубине примерно около метра, он обнаружил полуистлевшие останки ребенка, завернутые в истлевшую ткань. Отец Лев и Валентина Михайловна бережно собрали все оставшиеся косточки и, обмыв их вином, переложили в небольшую коробку, завернув в белую ткань. Здесь же, в доме, отец Лев отслужил заупокойную службу по преставившемуся младенцу Марии. Утром они решили, что Валентина Михайловна похоронит Марию в могиле своей матери на местном кладбище.
Домой они возвращались уставшие, но с чувством выполненного долга. Единственное, что мучило Валентину Михайловну, это то, что она не расслышала, что еще она должна сделать, что-то связанное с ключом.
Дома все было по-прежнему, Рита молчала, старшая сестра выговорила ей за то, что она съездила на дачу без предупреждения и, к тому же, разворошила мамину любимую клумбу.
Через три дня ей неожиданно позвонил отец Лев и попросил придти их с Ритой завтра к семи часам утра к храму Николы Вешнего. На вопрос Валентины Михайловны зачем, отец Лев ответил ей уклончиво, что возможно он нашел ответ на вопрос Валентины Михайловны насчет ключа.
Утром на такси Валентина Михайловна и Рита приехали к храму. На паперти храма их ждал отец Лев, он поздоровался с обеими гостьями и, повернувшись к двери, громко произнес: «Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа, аминь», затем он открыл двери храма старинным кованым ключом и, обернувшись, попросил Риту открыть рот, а затем внезапно положил ключ в рот Риты и начал читать молитву. Потрясенная Рита покорно стояла, открыв рот, и терпеливо ждала, пока батюшка не вытащит ключ. Закончив читать молитву, отец Лев вынул ключ изо рта девочки и сказал ей: «Спасибо». На что ребенок ответил: «Пожалуйста». Оторопевшая от услышанного Валентина Михайловна, упала на колени и, обняв дочь, заревела в голос, а Рита гладила ее по волосам и повторяла: «Мамочка, не надо».